Именно с такой проблемой столкнулся наш апеллянт Рустамов. После вынесения приговора Рустамову ключевой свидетель по его делу написал явку с повинной и признался, что в своих показаниях опорочил Рустамова. Национальные суды отказались направить дело на повторное рассмотрение, и наши адвокаты передали дело в пользу Рустамова в Европейский суд по правам человека. В начале ноября этого года ЕСПЧ отказался рассматривать жалобу, прямо заявив, что право на пересмотр дел по вновь открывшимся обстоятельствам не предусмотрено Конвенцией.
Александр Брестер, старший научный сотрудник Института, рассказывает о процессуальных гарантиях для осужденных по таким делам и о том, почему важно, чтобы национальные и международные суды сохраняли стабильность при вынесении приговоров.
1. как ЕСПЧ рекомендует регулировать судебный пересмотр вновь открывшихся ситуаций? Почему так важна стабильность судебных решений?
Принцип правовой определенности (ранее существовавшая юрисдикция) применяется к решениям, вступившим в силу. Как правило, оно не может быть оспорено, если только нет разумных оснований полагать, что на момент вынесения решения имело место серьезное нарушение закона. Европейский суд вынес несколько решений, касающихся этого принципа. Среди них — решение Большой палаты по делу «Брумулеску против Румынии» и дело «Лявив против Румынии». В таких делах Румынии, как «Лявив против России» и «Праведная против России», Европейский суд писал об уважении окончательных решений властей. Стабильность общественных отношений в той или иной сфере, престиж судебной системы и доверие к ней как к институту, способному окончательно разрешить дела и споры, зависят от стабильности судебных решений и невозможности их бесконечного пересмотра.
Однако Европейский суд считает, что эти решения могут быть пересмотрены только в отношении некоторых фундаментальных нарушений, если правовые причины перевешивают принцип правовой определенности. Такой подход характерен для законодательства большинства европейских государств.
Однако Конвенция не защищает право на подобный пересмотр уже вступивших в силу решений и не устанавливает процессуальных гарантий для тех, кто получает информацию о новых ситуациях или доказательствах спустя некоторое время. К сожалению, именно на такие ситуации контракты и протоколы к ним не рассчитаны и не попадают в сферу защищаемых прав.
2. существуют ли международные конвенции, регулирующие этот вопрос?
Статья 4 Протокола № 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривает, что никто не может быть судим или отменен в порядке уголовного судопроизводства. Это положение также не препятствует повторному разбирательству в соответствии с законодательством соответствующего государства и уголовным судопроизводством, если известно о новом или вновь возбужденном деле, или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела.
Однако особенностью данной статьи является то, что в ней представлена ситуация, когда решение о пересмотре уже принято. Мы часто помогаем добиться такого решения, когда есть обстоятельства и элементы, которые с большой вероятностью подтверждают наличие злого умысла. И именно этот аспект — с момента вступления решения в силу до рассмотрения всех вышестоящих инстанций и принятия решения о пересмотре — остается без договорной защиты. Иными словами, если судебная ошибка уже обнаружена и возможен повторный пересмотр, договор может работать. Если же человек допускает ошибку и пытается добиться исправления окончательного решения, договор не защищает это право.
Международное соглашение о личных и политических правах здесь также не поможет. 2. предусматривает право на компенсацию в случае ошибки при отправлении правосудия, но не предоставляет процессуальных гарантий тем, кто пытается исправить эту ошибку после вынесения окончательного решения по делу
3. существует ли в России процедура исправления судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам после вынесения решения?
Да, это предусмотрено главой 49 Уголовно-процессуального кодекса РФ, которая предусматривает такой механизм, если, например, получены новые доказательства или сведения о недостоверных и ложных доказательствах. Прокурор возбуждает дело по собственной инициативе или по ходатайству общественности. При необходимости прокурор направляет соответствующие материалы руководителю следствия и расследования ситуации. Кроме того, прокурор либо закрывает дело, либо направляет материалы в суд. Суд может решить, что делать с решением — утвердить или отменить его, прекратив дело, направив его на новое рассмотрение или вернув прокурору.
Это очень редкий процесс — в год бывает всего несколько случаев, когда прокурор просто проходит через такую процедуру. Однако такие случаи есть. И зачастую это серьезные судебные ошибки, которые невозможно было проигнорировать из-за очевидности преступления: человек, за убийство которого был осужден один человек, возместил ущерб, другой человек, признавшийся в совершении преступления, за которое он был осужден, был задержан. Там, где доказательства были найдены, было выявлено еще несколько случаев фальсификации результатов предпринимательской деятельности. Даже такие серьезные дела редко приводят к пересмотру наказания. За последние 20 лет было очень мало случаев, когда приговоры пересматривались по таким основаниям. Нередки случаи, когда заключенные отбывают весь срок наказания за преступление, которого они не совершали, но проверка таких новых ситуаций проводится, а затем тяжелая работа прекращается.
Сам процесс проверки таких ситуаций редко регламентирован — не ясны условия, полномочия следствия, не понятны права заключенного. Например, в одном из таких процессов в Красноярском крае следователь ответил на вопрос защитника следующим образом Защитник. Такие проверки тянутся годами и ни к чему не приводят. К сожалению, защитить свои права здесь практически невозможно. Европейская конвенция не защищает этот механизм, а Конституционный суд не устраняет подобные пробелы. Он обходит такие проблемы стороной на протяжении многих лет и говорит только об особенностях и разумных сроках таких проверок за раз.
В случае с Растамовым речь шла о ключевом свидетеле, который написал ложное признание о том, что оклеветал Растамова, и был готов взять на себя ответственность за это. Здесь же мы не смогли даже приступить к процессу. Прокурор посчитал псевдонимное признание основного свидетеля неадекватным.
4. Что можно изменить в этой сфере?
Сложно сказать, поскольку необходимо соблюдать непростой баланс между жизнеспособностью судебных решений и возможностью исправления ошибок правосудия. Возможность того, что решение прокурора об отказе в возбуждении дела по вновь открывшимся обстоятельствам может быть подвержено влиянию со стороны суда, приветствуется. Однако в случае отказа выводы суда не могут быть оспорены за пределами национального уровня.
Очевидно, что сам процесс пересмотра ТПП (в случае возбуждения дела) требует хотя бы минимально подробного описания сроков и прав заключенных и их адвокатов, добивающихся пересмотра. В противном случае российская судебная система — одна из самых бессознательных в плане ошибок, которые пытаются обнаружить гораздо позже, когда решение вступит в силу.
Пересмотр судебных актов
Судебные акты — это юридическое понятие, которое может рассматриваться как в широком, так и в узком смысле.
В широком смысле под судебными актами понимаются решения, определения, различного рода судебные вызовы и объявления, составленные протоколы и направленные заявления, то есть окончательные самостоятельные заявления. Вспомогательные акты официальных судебных органов.
В широком смысле слова судебные акты — это правовые акты, изначально исходящие от судебных органов и являющиеся организационно-функциональными и вспомогательными действиями стабильных экстремистов судов, направленными в первую очередь на достижение соответствующего правового эффекта.
Если рассматривать понятие «судебный акт» в тесном смысле, то под ним понимается правовой акт, изданный органами юстиции в порядке, установленном на законодательном уровне, и обязательно содержащий властное суждение. Под прецедентным правом.
Среди признаков судебного права можно выделить следующие.
Ошибки при оценке экспертизы: практика Верховного суда
Промежуточные суды могут пересматривать важные решения, вынесенные на основе экспертизы. Однако иногда они допускают ошибки при оценке заключений экспертов, что связано с политическими проблемами Верховного суда. Апелляционному суду запрещено отклонять выводы судебных экспертов без назначения молодой, если в деле остаются существенные несоответствия. Также нельзя признать заключение неприемлемым только потому, что оно кажется недостоверным. Более того, Верховный суд указал суду, что делать, если автор пришел к противоположному выводу, когда многие эксперты сделали это по делу. Эти и другие выводы — в выборе новой практики.
Вторичные органы не могут просто отвергнуть выводы предыдущей судебной экспертизы. 19-кг22-25-к5 от октября 2022 года. В этом деле Элиза Манукян* просила у «Росгосстраха» 600 000 рублей на страховое возмещение и штраф после ДТП, в котором был поврежден ее BMW.
Судебная совместная экспертиза ООО «Автоэкспертиза» подтвердила, что повреждения автомобиля могли быть получены в результате ДТП. Год 1 счел, что это подтверждает утверждения заявителя, и был частично удовлетворен. Однако региональный суд Ставруполи отменил решение и отклонил его. Помимо других обстоятельств (например, несоответствия данных полиса), он также проанализировал выводы судебной экспертизы. По мнению краевого суда, эксперт «Автоэкспертизы» просто предположил, что повреждения могли возникнуть в результате ДТП. Промежуточная инстанция поддержала это решение, но Верховный суд придерживается иной точки зрения. (По мнению комиссии под председательством Сергея Асташова, суд может назначить дополнительную экспертизу по правилам статьи 87 Гражданского процессуального кодекса и поэтому не может рассматривать доводы о вероятности экспертизы экспертов).
Гражданский совет Верховного суда привел аналогичный аргумент в другом деле. Там должник Сергей Апатов* поставил под сомнение результат оценки автомобиля, который мировой судья хотел продать за долг. Однако, судя по описанию, Mitsubishi Outlander был не самой привлекательной партией. У него были повреждены стекла, двигатель, колеса и поврежден кузов без фирменного номера. По просьбе мирового судьи эксперт из ООО «Аксерли» оценил джип в 257 300 рублей, но Апатов с этой суммой не согласился. В первый год в отчете об оценке не было обнаружено недостатков. Однако в 2021 году Кировский районный суд удовлетворил требования Апатова. Он отметил, что объект должен был быть оценен в другом качестве, так как он утратил потребительскую недвижимость и не мог быть продан как транспортное средство. Таким образом, областной суд поставил под сомнение выводы оценщика об истинной стоимости джипа.
Верховный суд с этим не согласился. Автомобиль имел VIN-номер. Это означало, что он все еще является транспортным средством, а не отдельным объектом. И, как следует из его отчета, оценщик учел отсутствие необходимого комплекса и агрегата. Кроме того, нет никаких доказательств для предположения, что эксперт нарушил требования закона о «предполагаемой деятельности» и неправильно применил метод оценки или неполно провел исследование, как указано в определении № 10-КАД22-7-К6. Тройка судей заявила, что «если у апелляционного суда возникли сомнения в объективности отчета о действительной стоимости автомобиля, он вправе был назначить по делу судебную экспертизу». В конце концов, в первой инстанции этого сделано не было: ходатайство об этом не поступало. Учитывая все это, нет оснований отвергать объем экспертизы и эксперта ООО «Аксерли». С такими выводами Верховный суд ратифицировал решение Пельбомайского районного суда г. Кирова.
Дело № 30-кг22-9-к5 По иску Абукара Быдаева* к «Согазу» о выплате страхового возмещения в размере около 60 000 суд рассматривал вопрос о том, существует ли вообще страховой случай. На стадии рассмотрения дела финансовым комиссаром эксперт АПАКС Групп пришел к выводу, что повреждения автомобиля не соответствуют условиям дорожно-транспортного происшествия. Напротив, судебно-медицинская экспертиза и тесты технических экспертов подтвердили страховой случай. Первокурсник согласился и заставил «Согаз» перечислить деньги.
Однако апелляционный суд счел, что он не доказал страховой случай. В частности, он назвал экспертное заключение эксперта недопустимым доказательством. Эксперт сделал заявление, не приведя подробностей своего расследования, и не раскрыл источники информации об обстоятельствах аварии и ущербе, тем самым оправдав свою неадекватность. Заключение. Верховный суд Карачаево-Черкесии отклонил это заключение в пользу истца.
Верховный суд с этим не согласился. По мнению комиссии под председательством Александра Киселева, вывод о неприемлемости рецензии был основан на результатах критической оценки. Однако суд апелляционной инстанции, вопреки опыту, квалификации экспертов и тому, как он реализовал свои выводы, не признал представленные доказательства недопустимыми.
Критическое отношение апелляционного суда к экспертизе, квалификации эксперта и способу реализации его выводов не делает доказательство недопустимым.
Судьи Верховного суда отметили, что Гражданский процессуальный кодекс не содержит понятия достоверного доказательства по делу. Поэтому решение апелляционного суда не принимать выводы эксперта, оцененные судом первой инстанции, нарушает закон. Достоверность является лишь одним из критериев оценки доказательств.
Апелляционный суд отменил решение нижестоящей инстанции, но установил, что он не решал вопрос о наличии страхового случая. Он должен сделать это при рассмотрении дела в соответствии с указаниями второго уголовного суда.
Аналогичный вывод был сделан в процессе № 41-KG22-31-K4. В нем Верховный суд напомнил апелляционному суду, что расхождение во мнениях по вопросу о необходимости или удобстве проведения судебной экспертизы само по себе не является основанием для признания ее выводов неприемлемыми. При наличии противоречий между выводами эксперта и другими доказательствами это также относится к оценке эксперта.
Иногда эксперты приходят к противоположным выводам. В таких случаях недопустимо рассматривать только одно заключение и отвергать другое без объяснения причин. На это обратил внимание Верховный суд в деле №. 20-КГ22-11-К5, в котором Омар Курбанов* требовал от «Согаза» деньги за ущерб, причиненный его автомобилю Maserati Quattroporte в результате ДТП. Его компания перечислила 223 800 рублей, а независимый эксперт, заказанный г-ном Курбановым, оценил ущерб в 400 659,39 рублей. Было проведено еще несколько экспертиз.
Собицкий районный суд Махачкалы проанализировал все четыре заключения и в итоге обязал Согаза доплатить с учетом результатов судебной экспертизы. Однако в 2021 году Верховный суд Дагестана отклонил иск Курбанова. Он счел экспертные исследования, полученные от экономического уполномоченного на процессуальной стадии, «ясными, полными и последовательными». Апелляционная инстанция не усомнилась в их достоверности и обоснованности. Как отметил Верховный суд Дагестана, районный суд не разъяснил мотивы назначения судебной экспертизы. Это мнение поддержал и суд по уголовным делам.
Однако Верховный суд с этим не согласился. Он напомнил суду, что тот обязан объяснить, почему он принимает одни доказательства и отвергает другие (раздел 67, часть 4 и пункт 2 Гражданского процессуального кодекса в сочетании со статьей 198-4). Апелляционный суд этого не сделал. Он основал свое решение на единственном экспертном исследовании и не обосновал его преимущество перед другими исследованиями.
В данном деле было четыре заключения экспертов, в том числе двух судебно-медицинских экспертов, которые пришли к разным выводам. Однако Апелляционный суд поддержал только одно из них и не объяснил, чем оно лучше других.
В своем решении Верховный суд указал, что апелляционное решение не объясняет, почему заключение судебно-медицинской экспертизы было неполноценным и не рассматривалось в качестве доказательства. Кроме того, он указал, что, хотя в апелляции лишь формально указывалось, что районный суд не обосновал назначение судебной экспертизы, можно констатировать, что в деле уже есть два противоречивых вывода. В соответствии с этими выводами Политическая академия Верховного суда направила дело на новое апелляционное рассмотрение в сентябре 2022 года (на сайте суда информация о рассмотрении отсутствует).
Аналогичные рекомендации можно найти и в других недавних решениях Верховного суда. Например, в решении № 22-КГ22-7-К5, обстоятельства и постановление которого очень похожи на дело Курбанова.
Другая процедура касалась установления фактов по страховому случаю. На первом этапе наличие страхового случая было подтверждено судебной экспертизой. Однако апелляционный суд с этим не согласился, так как автор экспертного заключения на тот момент не был зарегистрирован в Государственном реестре экспертов. Однако, поскольку ситуация была критической, для определения наличия страхового случая должна была быть назначена повторная судебная экспертиза, как указано в Определении № 20-КГ22-17-К5 от 16 декабря 2022 года. С этими указаниями дело было отправлено на повторное рассмотрение.
*Имена и фамилии изменены редактором.
В чем заключалась суть дела?
Семь человек обратились в Конституционный суд. Ранее они подали иск, выиграли дело и получили законную компенсацию. Решения по их искам были признаны законными. По прошествии нескольких месяцев суд отменил эти решения и вынес новое решение в пользу ответчиков.
Верховный суд рассмотрел несколько других (но не менее важных) исков и обнаружил, что решения по ним были вынесены по другой позиции. Суд счел эти решения основанием для пересмотра старых дел. Так и было сделано.
В конечном итоге выигравшие истцы оказались проигравшими. Мало того, некоторые из них оказались должниками. Их обязали вернуть суммы, которые они ранее законно выплатили в счет судебного решения.
Одна женщина потребовала выплаты пособий, которые сначала были задержаны Фондом социального страхования, а потом оказалось, что она должна их вернуть. А другой женщине дали предварительное заключение в санаторий, но через год решение изменили и сказали, что она на него не претендует. Не помогло даже вмешательство прокурора.
Почему суд пересмотрел прежнее решение?
Сообщается на странице 5. Гражданский процессуальный кодекс, § 392, часть 4. Он сказал, что если Верховный суд изменил свою позицию, то это и есть причина для пересмотра старого дела. По крайней мере, именно так понимали эту статью суды низшей инстанции.
Однако они ошиблись. Конституционный суд должен был вмешаться и объяснить, когда действительно можно рассматривать старое дело, а когда нельзя.
Что сказал Конституционный суд?
Конституционный суд заслушал представителей Министерства юстиции и Генеральной прокуратуры, которые аргументировали статью 30 в свете международной практики (какая работа у людей!) . В итоге он постановил изменить закон, запретив принимать какие-либо решения по его изменению.
Вот что вам нужно знать из всего этого.
Зачем мне это знать? Я не собираюсь подавать в суд.
Обычно никто не собирается подавать в суд, но приходится. В этой истории люди не собирались судиться, но кому-то не выплатили компенсацию, никому не выплатили премию, никому не выдали купон. Им пришлось обращаться в суд, чтобы получить то, что им причитается.
Никто не думал, что когда им выплатят то, что положено по закону, через три месяца или через год эти решения отменят и потребуют компенсацию. Всего было начато тысячи таких пересмотров и поданы сотни исков.
Эти объяснения должен знать каждый.
Кто однажды выиграл судебное дело. Не бойтесь их неблагоприятного пересмотра, если будет принято еще одно подобное решение.
Людям, проигравшим судебное дело. Не стоит тратить время на судебные тяжбы, если они вдруг встретят противоположное заключение Верховного суда.
Для тех, кто не намерен проводить лечение. Чтобы понять, как работает система. Вы можете столкнуться с судами в любой момент: когда покупаете квартиру, когда ведете бизнес, когда получаете пособия, пенсию или отказываетесь от работы. В конце концов, они могут подать на вас в суд.
Доказываете, что решения Верховного суда абсолютно ничего не значат? Тогда зачем вы о них пишете?
Мы часто приводим решения Верховного суда в нашей колонке «Удивительные истории». Они влияют на решения по конкретным делам и на позицию местных судов в будущем. Районные суды могут изучать эти решения и изменения и принимать их во внимание. Однако они могут и не принимать их во внимание.
В России не существует прецедентного права. Даже если Судебная группа думает так, это не значит, что так думает Верховный суд в целом.
Но это также не означает, что позиция Судебной группы Верховного суда не влияет на исход дел. На самом деле, влияет. Легче вершить правосудие, если знаешь эту позицию и пользуешься поддержкой опытных юристов.
В своих решениях Судебная коллегия часто ссылается на постановления Пленума. Однако эта конференция просто выражает общую позицию Верховного суда. А там много интересного и важного, что невозможно понять в законе.
И если бы не было определения, то простой человек покупал бы товары вручную, питался бы в аквапарке, получал бы компенсацию в 200 000 рублей за плохое обращение с ребенком, и знал бы, как обращаться, как обращаться, чтобы отремонтировать по гарантии.